— Анатолий Николаевич, в канун Дня машиностроителя принято подводить предварительные итоги. Как вы оцениваете работу компании в настоящее время?
— Год еще не завершен, но очертания его итогов уже видны. К сожалению, общая ситуация в мировой экономике, и, в частности, российской, отразилась и на работе нашего предприятия. Последний месяц, когда мы успешно и динамично работали, это сентябрь прошлого года. Дальше пошло падение всех показателей. И в этой тенденции немалую роль сыграла политическая составляющая: отсутствие протекционизма со стороны государства при вступлении России в ВТО, падение мирового спроса на горнорудное сырье, осложнившиеся, особенно в последнее время, отношения между Беларусью и Россией. Все эти факторы негативно отразились на работе предприятий горно-обогатительной отрасли. И как следствие - снижение их потребностей в покупке машин и механизмов. Для нас это обернулось существенным сокращением заказов. Одна ситуация со скандалом вокруг «Беларуськалия» чего стоит! Взаимоотношения между двумя государствами в связи с ней серьезно усложнились. И весьма вероятно, что эта компания, которая охотно закупала у нас вагоны, запасные части к ним, теперь по политическим мотивам предпочтет найти поставщика в другой стране. Вот наглядный пример того, как политика влияет на экономику.

По отношению к прошлому - достаточно благополучному - году в текущем мы прогнозируем падение по всем показателям процентов на 35. Можно было бы с этим жить и принимать корректирующие мероприятия, если б не отягощающие факторы. Вы же знаете, что мы работаем в обстановке жесточайшего прессинга. Честно говоря, удивляюсь сам, как нам удается стабилизировать работу предприятия и еще выпускать продукцию. Однако наши партнерские обязательства мы нарушать ни в коем случае не намерены. Наверное, сказывается особенность национального характера: «Нас бьют, а мы крепчаем» - жесткие условия заставляют коллектив предельно концентрироваться. Мы в очередной раз «встряхнулись»: крайняя точка падения была пройдена, на мой взгляд, в августе.

Самое главное, что у предприятия сегодня есть заказы. Мы все сделаем, чтобы все свои обязательства выполнить, получить прибыль и направить ее на дальнейшее развитие.

Мало того, могу с уверенность сказать, что в этом году мы сделали серьезный задел на будущее, сумев сохранить при таких сложных обстоятельствах доверие, уважение постоянных заказчиков и вызвав интерес потенциальных потребителей выпуском нового высокотехнологичного оборудования.

— С какими вызовами рынка столкнулся сегодня «Рудгормаш»? Заставляют ли они корректировать намеченные стратегии, в частности, по внутренней модернизации?
— Колебания, которым подвержена экономика в целом и наше предприятие в частности, не меняют наши стратегические приоритеты. Продолжаем осуществлять программу модернизации, осваивать выпуск инновационной продукции. Есть такое выражение: «Умные люди знают, как выбраться из критической ситуации, а мудрые знают, как в нее не попадать». Быть в статусе мудрых нам не позволяет влияние множества внешних обстоятельств – от политических изменений до каверзных «подножек» рейдерского давления. А вот умными можем считать себя по праву: научились даже из поражения делать правильные выводы. Думаю, что и к белорусам найдем подход.

Хотя делать это в отсутствие протекционизма становится сложнее в связи с обострением конкурентной борьбы в нашей сфере. К сожалению, конкуренция эта имеет искаженную природу, подрывающую основы отечественного машиностроения. Нашими соперниками выступают те, кто клепает технику, что называется, «на коленке» - в неприспособленных условиях, часто из сырой стали. Для этого не требуется вложений в науку, в развитие технологий… Такие машины через полгода, как правило, разваливаются. Но те, кто сегодня закупает технику, порой не очень осведомлены о качестве оборудования, об удобстве в эксплуатации, производительности, ремонтопригодности, им важна только ценовая составляющая. И беда в том, что, допустим, сам грохот, к примеру, стоит 2 млн рублей, а когда он выходит из строя - останавливается технологический процесс на миллиарды…

Если честно, в интересах финансовой эффективности и исходя из нынешних реалий нам бы не следовало заниматься изготовлением наукоемкой продукции и инновационной техники – слишком затратно. Но наши потребители, которые занимаются реальным производством, не дают сделать такой шаг.

Горняки и обогатители неоднократно отмечали: «Рудгормаш» выгодно отличает от мелких производителей то, что мы имеем свое конструкторское бюро, где работают квалифицированные специалисты. У каждого заказчика свои технологические условия. Мы стараемся их учесть и выпустить машины с необходимыми потребителю качеством и техническими характеристиками.

Заказчики уповают на надежность продукции «Рудгормаша». Хотя по цене пытаются нас «гнуть», т.к. те, кто «рулят» их инвестиционными программами, ориентируются на цены оборудования, выпущенного «в сарае». Поэтому сами производственники просят нас делать для них машины по такой же цене, чтобы им все-таки закупили рудгормашевскую технику, которая дает возможность избегать аварийных остановок. Вот и получается, что в результате наша рентабельность порой бывает на уровне двух-трех процентов. Зачем нам это нужно? Для поддержания долгосрочных партнерских отношений, которые складывались десятилетиями. Для нас это отработка клиентской лояльности, если хотите. Такие связи «держат» нас тем, что высокорентабельную и низкорентабельную продукцию «Рудгормаша» наши потребители покупают зачастую в комплекте. А это уже репутационные вложения, цементирующие взаимоотношения с заказчиками. И их никакими деньгами не измерить!

— В ходе «круглого стола» на тему «Промышленный потенциал Воронежской области, как его сохранить и приумножить» эксперты обсуждали пути более эффективного развития промышленности и машиностроительной отрасли как таковой. Тогда Вы говорили о том, что наукоемкие и инновационные разработки пока не в силах самостоятельно, без серьезной поддержки реального производственного сектора и государства в целом стать локомотивом обновления и развития экономики, как в развитых странах. Что, на Ваш взгляд, все-таки может решить эту проблему?
— Без современной науки, новых исследований и внедренческих производственных и технологический процессов Россия как государство будет в числе отстающих и слаборазвивающихся стран. А о создании конкурентоспособных производств в нашей стране можно будет забыть. В условиях рыночной экономики главным критерием и показателем развития национальной экономической среды становятся уже не отдельные достижения науки и техники, а реализация высокого интеллектуального потенциала всего общества, интеграция науки и производства, а также грамотное координирование, инвестиции и поддержка этих сложных многоступенчатых процессов. Эти процессы находят отражение, в частности, в высоких темпах развития машиностроения как отрасли, обеспечивающей потребности в технологическом оборудовании, которое должно обновляться непрерывно. Но, если обратиться к экспертным данным, реальное состояние дел в нашей стране удручает: удельный вес машиностроения в общем объеме промышленного производства России сократился до 20%. Для сравнения: аналогичный показатель в Японии - почти 50%, в Германии - 48%, в Швеции - 42%, в США - 40%, во Франции - 38%, в Китае - 25%, а в бывшем СССР он достигал 30-40% от ВВП. Я разделяю мнение многих аналитиков, считающих, что работа машиностроительного комплекса должна стать ключевым фактором, влияющим на инновационное развитие России. Машиностроение призвано обеспечить производственным оборудованием ведущие секторы экономики, в первую очередь - обрабатывающую промышленность. Это должно существенным образом улучшить состояние и положительно повлиять на дальнейшую судьбу производственного потенциала Российской Федерации.

Эта важная миссия машиностроения выполнима при условии, если государство будет осуществлять протекционистскую политику в отношении всей нашей отрасли. Это позволило бы более оперативно провести реструктуризацию предприятий, техническое переоснащение и выстроить стратегию инновационного развития отечественного машиностроения. Но такой политики пока нет ни на региональном, ни на федеральном уровне.

Давайте вспомним годы депрессии в Америке. В те времена там фактически была принята программа поддержки отечественного производителя, базирующаяся на идее патриотизма. Почему бы в России не принять это как национальную идею сегодня?

Я искренне не понимаю, почему в период экономического кризиса из госрезерва выделяют огромную сумму для поддержки не производителей, а… банков.

Президент говорит об индустриализации и внедрении наукоемких инновационных технологий как о «последнем шансе» вхождения России в число развитых стран, а государственная машина в этом плане почему-то бездействует.

К примеру, «Рудгормаш» ценой огромных усилий в условиях, когда вместо помощи ставят «палки в колеса», совместно с подмосковными учеными осуществил создание и выпуск наукоемкой инновационной продукции - двухбарабанных сепараторов, керамических вакуум-фильтров, которые в масштабах страны позволяют сэкономить сотни миллиардов рублей. К слову, учитывая неблагоприятную демографическую ситуацию: линию из 30 фильтров теперь могут обслуживать, условно говоря, не 20 человек, как раньше, а всего 3. Но при этом «Рудгормашу» практически невозможно получить кредит ни в одном местном филиале банка, поскольку компания находится в опале у местных чиновников и правоохранительных органов… Хорошо еще, что есть Москва, банкам которой безразличны местечковая политика и провинциальные коллизии.

Государство на деле никак не облегчает бремя создания инновационных изделий, не помогает в продвижении на рынке. Разве это правильный подход, с государственной точки зрения?

Однако стоит подчеркнуть, что все эти обстоятельства могут замедлить и усложнить нашу работу по внедрению инноваций, но не остановить ее.

— Если отвлечься от всего негативного и с оптимизмом посмотреть в будущее, каким Вы его видите? Сколько в объеме выпускаемой продукции составят традиционные ее виды и сколько инновационная продукция?
— В каждом сегменте у нас есть новые образцы. То, что Вы называете традиционными видами продукции, постоянно претерпевает инновационные изменения. Например, в буровом станке усовершенствовали конструкцию гидропривода, скорость ведения вспомогательных операций увеличилась. Но я это не называю новой техникой. А вот дизельный станок создали принципиально новый.

Если говорить о прошлом и текущем годах, приблизительно от 15 до 20% в общем объеме выпускаемой продукции составляет инновационная техника, а в 2014-2015 годах мы выйдем где-то на уровень 30% . Мы следим за тенденциями развития промышленности и стараемся в своей линейке оборудования соответствовать им. Ведь конкуренцию на внутреннем и мировом рынках никто не отменял. Приоритетной для себя сейчас видим нишу оборудования для обогащения руд. Буровые станки будем развивать уже более легкого класса для увеличения их мобильности.

Оборудование одинакового исполнения обычно не превышает две-три единицы. Даже один и тот же потребитель для разных карьеров может заказывать машины, которые отличаются. По сути, мы делаем эксклюзив. И в этом видим одно из своих конкурентных преимуществ.

У нас есть идеология, и есть идея, вокруг которой сплотился весь наш профессиональный костяк. Активно продолжает работать научно-техническая мысль. Благодаря этому мы создаем новую технику, новые современные формы управления предприятием, развития коммуникаций, развиваем интеграционные связи, налаживаем производственную кооперацию и т.д.

— Что бы Вы пожелали своим сотрудникам, коллегам по отрасли в канун вашего профессионального праздника - Дня машиностроителя?
— Работать с увлечением, жить, а не существовать, воспитывать себя, не сдаваться даже в самых трудных условиях и всегда оставаться человеком. Чтобы не было стыдно за прожитую жизнь. Правила, в сущности, довольно простые - людей не обижать, чужого не брать, свое держать.